Мадемуазель де Лавальер 
Луиза де Лавальер, скромная хромоножка, попала в свиту блестящей красавицы принцессы Генриэтты, невестки Людовика XIV, короля-солнце, по рекомендации влиятельной родственницы и как нельзя более кстати.
Как раз Людовик и Генриетта ломали себе головы, как утихомирить гнев и обиду Филиппа, мужа Генриэтты, и недовольство королевы-матери, Анны Австрийской, до которых дошли слухи об их романе.
Изобретательная Генриэтта предложила королю поухаживать за одной из ее фрейлин, чтобы у него был повод чаще заходить на ее половину. В качестве ширмы она предложила невзрачную мадемуазель де Лавальер.
Не прошло и двух месяцев со времени появления Луизы при дворе, как она стала любовницей короля. Она понятия не имела о том, что участвовала в заговоре Генриэтты и Людовика в качестве «ширмы», верила в искренность ухаживаний короля и полюбила его.
Игра в любовь опасна тем, что очень часто перестает быть игрой. Король попался в собственные сети.
Ну да, Луиза не была красавица. Но, незаметная и робкая, она обладала особым обаянием, затмевавшем при близком знакомстве самых блестящих красавиц ( разве Генриэтта не была такой?), как благоухание нежной и скромной маргаритки, если вы приблизите ее к своему лицу, затмевает красоту самых роскошных цветов.
Ну да, она была хромоножкой, и была вынуждена носить специально сделанные для нее башмачки, но это не мешало ей быть прекрасной наездницей и отлично танцевать.
Ну да, она не была наделена блестящим умом, но у нее было то, что Людовик больше всего ценил в ней – ее искренняя любовь к нему, к нему самому, а не к его высокому королевскому положению.
Рассказывают, что короля прельстила одна-единственная фраза, которая вырвалась у Луизы: «Ах, если бы только он не был королем…!».
То, что любовь Луизы была искренной и бескорыстной, нехотя признали в Фонтенбло, где злословие и сплетни мало кого щадили. Госпожа де Келюс, женщина умная и проницательная, написала в своих воспоминаниях, что де Лавальер была единственной женщиной, которая любила Людовика, а не «Его Величество».
Людовик обожал свою пастушку, хотя любовь их продолжала оставаться «тайной» ( известной всем и каждому), чтобы не расстраивать королеву-мать. Он задаривал ее подарками и драгоценностями, ради нее он отреставрировал и перестроил Версаль, ради нее он устраивал празднества и фейерверки.
Была ли Луиза счастлива, оказавшись рядом с королем, в качестве его фаворитки, т.е.на месте, о котором мечтали все без исключения красавицы Фонтенбло?
Глупышка была несчастна. Увы, девушка получила провинциальное, а не придворное воспитание, а провинциальное дворянство Прекрасной Франции было набожным, страшилось божьего гнева и почитало добродетель.
Луиза плакала и молилась, печалясь, что полюбила короля, да еще женатого, и что вступила в преступную связь. Она боялась погубить свою бессмертную душу, а еще пуще она боялась за бессмертную душу короля. Иногда она принималась рыдать даже в объятьях короля, а встречая королеву, трепетала и была готова упасть в обморок.
При дворе ее называли «святой», и не любили. Она молилась и грустила, грустила и молилась, а здесь обожали карнавалы, празднества, балы, театральные представления, в которых так любил блистать король. Не умела она также привлекать сторонников, а друзьям мало чем помогала при дворе.
О ней злословили. И правда, чем могла прельстить короля эта хромоножка, к тому же невзрачная? Это явно колдовство! Да нет! Просто она в постели умеет проделывать такие штуки… ну, сами понимаете.
Тысячью мелких уловок недоброжелатели старались сделать ее жизнь во дворце невыносимой. Она терпела, считая это наказанием за грех и платой за любовь короля.
Однажды, после ссоры с королем, она сбежала в монастырь, но король помчался за ней следом, в ужасе от того, что может потерять свою возлюбленную. Там она, может впервые пожаловалась на тяготы своей жизни во дворце. В результате король строго попенял Генриэтте, которая безжалостно шпыняла свою фрейлину.
Но нельзя же жаловаться королю на весь двор, который множеством различных способов проявлял свою непрязнь и насмешку? Луиза еще раз имела глупость прибегнуть к защите короля – и раскаялась.
Николя Фуке, суперинтендант финансов, самый богатый человек Франции, решил вдруг поухаживать за ней и даже предложил ей деньги. Во время пышного празднования, устроенного в его честь во дворце Во-ле-Виконт, Людовик сам с неудовольствием наблюдал за пытающимся флиртовать с его возлюбленной суперинтендантом.
Николя Фуке быстро оказался в тюрьме. Разумеется, там были другие, финансовые и политические причины, и ревность короля была, быть может, на пятом - десятом месте, но Луиза обвиняла себя и молила за несчастного, но безрезультатно.
Забеременев первым ребенком от короля ( их будет четыре), Луиза пришла в еще больший ужас – теперь ее позор станет всем известен ( как будто он и так не был всем известен).
Король купил ей небольшой особняк, чтобы она могла спокойно родить вдали от дворца. Там же она родила второго ребенка. Детей у нее отняли, о них заботился министр Кольбер – человек холодный, равнодушный и педантичный. Для самой Луизы дети были не желанным подарком от любимого мужчины, а еще одним свидетельством ее позора и грехопадения.
Вот скажите, сколько может молодой, полный сил, жизнерадостный мужчина, окруженный самыми прекрасными женщинами Франции, при дворе, легкомысленно стремящемся ко всем радостям жизни, во дворце, где не прекращались балы, балет, любительские спектакли, музицирование,купание и охота любить слезливую добродетель, унылую и кающуюся, стыдящуюся любви, которой гордились бы многие?
Десять лет. Десять лет он ее любил и не хотел отпускать от себя.
После смерти матери он сделал ее официальной любовницей, мaîtresse en titre.
Этот титул означал, что любовница короля – на службе Франции и королю, так же, как пэры и маршалы. Умные женщины, занимающие этот пост, возвышались над королевами. В конце концов, концов, королева должна была рожать законных детей – и все. Официальная фаворитка могла определять как внутреннюю, так и внешнюю политику – взять, к примеру, мадам де Помпадур и Диану де Пуатье.
Он присутствовал на ее родах, сделал ее герцогиней. Когда она, в очередной раз, рванула в монастырь, он, на коленях перед ней, вместе с их общей дочкой, потребовал, чтобы она никогда их не покидала.
Глупышка сама приблизила конец своей любви. Она подружилась с маркизой Франсуазой Атенаис де Монтеспан.
Это была ослепительная красавица, женщина незаурядного ума и смелости, остроумная, блестящая, искусная в «науке страсти нежной» - словом, женщина-праздник.
Луиза была счастлива, что приобрела такого друга, и восторженно отзывалась об Атенаис в разговорах с Людовиком, чем и привлекла внимание короля к пленительной маркизе.
Далее началась классическая французская l'amour trois. Людовик все более и более увлекался маркизой, но отказаться от Луизы не хотел. Другая, более умная, более решительная женщина поборолась бы за свою любовь, но Луиза умела только плакать и каяться.
В некоторых источниках утверждается, что король издевался над Луизой, заставляя ее дружить с маркизой, и поселив их в соседних покоях. Ничего подобного. Просто он поступал так, как ему было удобно – ведь он был король.
Бедняжка Лавальер, глотая слезы, прогуливалась с «подружкой» в парке, играла с ней в карты, но последней каплей, перполнившей чашу терпения, было желание короля, чтобы она стала крестной матерью дочери Атенаис от него.
Луиза выполнила просьбу короля – она никогда не прекословила ему, но объявила о своем решении уйти в монастырь.
Король проливал слезы – он вообще был сентиментален – но не удерживал. Перед отъездом из дворца Луиза повалилась на колени перед королевой, повинилась и попросила прощение.
Она ушла от мира в 30 лет, и прожила монахиней еще 36 лет, горячо молясь за короля. Монахини любили ее за неприхотливость и самоотречение.
Ее посещали дети, некоторые немногочисленные друзья, даже королева навестила ее однажды.
Король не приехал ни разу.
Таковы все мужчины, ma chérie !
- участник сейчас на форуме